Прежде всего надо сказать о нашем понимании того, что формат газетной статьи мало подходит к обсуждению столь непростых для осмысления вещей. Однако, мы сочли необходимым обратить внимание общества на некоторые не совсем, по нашему мнению, взвешенные интерпретации происходящих в нашем обществе процессов - всё большее распространение получает удивительная, как нам кажется, точка зрения, согласно которой во всех бедах, постигших нашу страну в новейшей истории, виноват населяющий её народ. И революция у нас случилась, потому что народ захотел, и гражданская война, и коммунисты нами 70 лет правили по этой же причине, и долгожданная демократия оказалась даже не второй свежести, и экономические реформы не удались, и ещё много-много чего. В средствах массовой информации в последнее время довольно часто высказывается мысль о том, что в постсоветском обществе в таких масштабах проявились коррупция, ложь, воровство, потому что после 70 лет большевистского правления оно находится в состоянии «нравственного одичания», у членов его нет внутреннего побудительного мотива соблюдать правовые нормы, быть честными и законопослушными. Более того, вполне серьёзно утверждается, что экономическая реформа в России невозможна без существенного подъёма нравственности общества: «…никакие леонтьевы, гайдары, примаковы ничего не смогут сделать с нашей гибнущей экономикой до тех пор, пока в обществе не укоренятся общепринятые нормы морали - возлюби ближнего, не убей, не солги, не укради…» (цит. по статье Р.Голоудина, газета «Невское время», СПб, 26.12.98г.). В подтверждение этого тезиса приводятся слова академика Д.С.Лихачёва “…экономика не может работать в стране воров…в стране воров никакие законы, кроме воровских, не действуют”. Для людей, исповедующих демократические убеждения, эта “ксенофобия наоборот” - довольно редкое и плохо объяснимое явление. Формулируемая таким образом задача ставит проблему с ног на голову и потому разумно разрешена быть не может: на самом деле виновато не общество (т.е. народ), а власть. И проблема здесь не народа, а проблема безнаказанности и, следовательно, безнравственности власти, которая умышленно культивирует свою безнаказанность, не желая отдавать себе отчёт в том, что безнаказанность с неизбежностью влечёт за собой и безнравственность. Перефразируя известное высказывание, можно утверждать, что любая власть порочна, но власть бесконтрольная - порочна абсолютно. Смешение и перепутывание этих дефиниций - государство (власть), страна, народ, общество- всегда было одной из самых вожделенных целей прежнего режима. Охранители его жестоко преследовали людей, выступающих против той власти, жульнически утверждая, что эти люди выступают против страны и народа.

Коррупция, воровство, взяточничество, вымогательство, уклонение от уплаты налогов и всё остальное - не только России присущие явления, они имеются в любом обществе, без них никогда никакое общество существовать не будет. Но в цивилизованных странах власть не только декларирует их преступный характер, но и беспощадно борется с ними, невзирая на занимаемые виновными посты и общественное положение. И только в нашей стране 80 лет тому назад была сверху навязана всеохватная круговая порука, т.е. такая система, при которой во всей огромной стране нельзя было бы найти человека, утверждающего с чистой совестью, что он не участвует в этой позорной вакханалии. Это - «закон банды», в которой все «повязаны» и в принципе не может быть невиновного - любого можно подвести под статью: был бы человек, а статья найдётся. Победа в августе 91 года пробудила в нас надежду, что с этим покончено. Но не тут-то было - система оказалась настолько удобной для властей предержащих, что её решили другими методами продлить на неопределённое время и успешно осуществили задуманное. Изображая и озвучивая свою озабоченность, власти на самом деле только способствуют широкому распространению этого зла. С другой стороны, совсем нелишним будет открыто заявить: мы считаем очевидным, что народ является не субъектом, но лишь объектом реформ, что реформы всегда проводятся сверху, властью (и этим-то и отличаются от революций) при пассивном, в лучшем случае, отношении к ним населения, которое постепенно по экспоненциальному закону принимает их в случае, если они более или менее хороши. Задача и обязанность власти - вести дело так, чтоб хотя бы по узкому кругу вопросов (например, по экономической реформе) общество действиями власти консолидировалось. Поэтому утверждать, что наш народ не готов к реформам, на наш взгляд, по меньшей мере, неосмотрительно - он готов (или не готов) точно так же, как и любой другой народ в мире. Ещё раз: народ не субъект реформ, не он их затевает и проводит, он принимает их как не зависящую от его воли данность, более, в лучшем случае, или менее активно приспосабливаясь к жизни в новых условиях.

Далее. В этнологии принято считать “дурным тоном” применять к народам (нациям) оценочные характеристики, более того, мы абсолютно убеждёны в том, что просто нелепо сравнивать их по критерию “лучше-хуже”. Нам кажется вполне тривиальным, что все народы сильно отличаются друг от друга не только по цвету кожи, расовой и национальной принадлежности, но и в силу совершенно различных условий существования: климатических условий, ландшафта, внутриконтинентального или прибрежного обитания и т.д. Однако, для нас точно так же очевидно, что примитивнейший каннибал из какого-нибудь африканского племени меньше отличается от Л.Толстого или А.Эйнштейна, чем от самой высокоразвитой человекообразной обезьяны. Именно в этом смысле в общей картине природы все члены множества, объединённого названием “люди” имеют между собой больше общего, чем различного. И по этой же причине бессмысленно, а часто и преступно пытаться разыгрывать националистическую карту.

Посему, нам кажется очевидным, что с понятием «народ» надо обращаться крайне осторожно. Нелепо обвинять «народ» в чём-то, почти всегда неразумно приписывать ему в целом какие-либо достоинства или недостатки, абсолютно никогда нельзя его за что-то порицать или тем более судить и т. д. В каждом народе всегда наличествуют праведники и злодеи, гении и дебилы, щедрые и жадные, добрые и злые, герои и трусы, честные и жулики, заключённые и охранники…Причём у нас есть подозрение, что если бы были проведены детальные социологические исследования, то они бы показали, что соответствующие соотношения у всех наций и народов примерно одинаковые. Наверное, обнаружатся и какие-то отклонения от среднего, но нам кажется, что все они будут иметь характер гауссовой кривой - чем больше отклонение, тем реже оно встречается. Что же касается национальных отличий, то они несомненно имеются, но проявляются только тогда, когда мы специально задаёмся целью их обнаружить и подчеркнуть, и это лишний раз убеждает нас в том, что они находятся на обочине рассматриваемой проблемы. Специфические особенности, отличающие народ любой страны от других народов, с точки зрения их изменчивости представляют собой структуру очень устойчивую, слабо реагирующую на внешние недостаточно долговечные воздействия. Характер народа, формировавшийся веками под воздействием огромного множества разнонаправленных факторов, не может сколь-нибудь существенно измениться за столь короткое время, которое отпущено любому, даже самому долговечному политическому режиму. Нам думается, что в самых общих чертах процесс их взаимодействия может быть уподоблен системе «внешняя сила - пружина». Сжиматься пружина может достаточно медленно или быстро в зависимости от методов, применяемых властью, но при прекращении воздействия возвращается в исходное состояние практически мгновенно. Конечно, возможны некоторые остаточные деформации, которые тем существеннее, чем сильнее и длительнее воздействие, но мы надеемся, что наша пружина (свойства народа) настолько упруга и качественна, что эти изменения достаточно малы. Теперь о нравственности… Поразительный и мало чем объяснимый идеализм - считать, что люди не должны лгать, воровать, убивать друг друга. Люди никому ничего не должны, если говорить всерьёз. Отдельные члены человеческого сообщества всегда это будут делать. Единственное, на что можно надеяться, так это на то, что относительная частота таких эксцессов с развитием цивилизованности человечества будет уменьшаться. Но надо отдавать себе отчёт в том, что это процесс асимптотический и достичь такого идеала человеческое общество сможет только в бесконечном далеке, т.е. никогда. Другая сторона этой медали заключается в том, что некоторый независимый от места пребывания на Земле усреднённый уровень нравственности людей, позволяющий обществам в разных государствах плохо ли, хорошо ли (это дело индивидуального вкуса) существовать и развиваться, обязательно наличествует в любой взятый момент. Понятно, что этот средний уровень нравственности человечества в целом изменяется только с течением времени и относительно мало зависит от государственного устройства разных стран или правящих в них режимов. Мы надеемся, что, вообще-то говоря, он повышается, хотя и отдаём себе отчёт в том, что этот факт сам по себе является предметом серьёзного обсуждения..Нам хотелось бы думать, что уровень нравственности человечества возрастает по мере роста цивилизованности мира, по крайней мере, в смысле увеличения количества людей высоконравственных и, соответственно, уменьшения иных. Это составляет очень важную и неотъемлемую часть нашего исторического оптимизма.

Нам совершенно очевидно, что для позитивного развития общества нравственность властных структур обязательно должна быть выше среднего уровня нравственности народа. Так просто…

Пример Германии ХХ века показывает нам, что приблизительно одинаковый уровень нравственности народа при разном уровне нравственности власти приводит к совершенно разным результатам: либо к бюргерскому самодовольству в общем-то благополучного мещанства, либо к бесчеловечной пассионарности нацизма, либо, наконец, к всеобщему (поразительно!) прозрению и очищению целой нации путём общественного покаяния. Этот исторический эксперимент с несомненностью свидетельствует о решающем значении нравственного уровня именно властных элит для выбора направления развития общества.

Возможен и другой вариант. Нормальное развитие общества может обеспечить и правящая элита, не слишком отличающаяся в лучшую сторону от среднего уровня управляемых, но только в том случае, если её действия строго контролируются обществом и она несёт за них серьёзную ответственность. Как всем понятно, ни одна из двух рассмотренных возможностей никакого отношения к нашей стране не имеет.

Что же касается связи между экономическим благополучием какой бы то ни было страны и нравственным уровнем населения, то она настолько малозначительна, что ни один экономист в здравом уме и твёрдой памяти в своих рассуждениях никогда не будет её учитывать. Конечно, это было бы весьма удобно, но в таком случае, во-1-х, мы должны были бы научиться хоть сколь-нибудь наукообразно определять и измерять этот самый уровень нравственности, что, как мне известно, пока никому ещё не удавалось (кстати, может статься, именно из-за того, что сама идея порочна), а, во-2-х, тогда логично было бы сделать следующий шаг и признать, что у населения страны, сегодня (или вчера, или завтра) лидирующей в мире по экономическим показателям, самый высокий, соответственно, уровень этой самой нравственности. Или же, что ещё более странно, в стране с самым большим темпом экономического роста (например, в Китае) должен быть также самый большой темп роста нравственности. Умозаключения, как видите, вполне нелепые. Законы логики однозначно утверждают, что при адекватном их применении это свидетельствует о порочности первоначальной посылки. Кстати, сегодняшний Китай является очень удобным и наглядным примером в ещё одном аспекте этого обсуждения - непонятно, как с точки зрения сторонников критикуемой идеи объяснить, что поражающий воображение рост экономики в этой стране начался как раз после печально известной культурной революции. Не думать же, что они всерьёз считают, что эта самая революция способствовала нравственному очищению китайского народа!

Теперь - о весьма эмоциональном высказывания Д.С.Лихачёва. Конечно, Дмитрий Сергеевич - великий человек, но зачем же, как говорили классики, стулья ломать. Он, может, и запамятовал, но нам-то негоже забывать, что по историческим меркам не так давно население Австралии, кроме аборигенов, сплошь(!) состояло из одних воров и бандитов. Из афоризма всенародно почитаемого академика никак не понять, как же они дожили до сегодняшнего, отнюдь не плачевного состояния. Очень надеюсь, никто не будет настаивать, что экономика этой страны была построена на нравственных основах коренного населения… Вообще говоря, к красивым высказываниям даже великих людей следует относиться весьма осторожно. Нам кажется, что тут работает некий “закон сохранения”, суть которого можно выразить буквально несколькими словами: чем красивее звучит афоризм, тем менее вероятна в нём истинная глубина - это чисто по-человечески так понятно, ибо людям свойственно стремиться всё приукрасить, даже банальность или просто неразумную мысль - благо поистине безграничные возможности литературного языка нам это позволяют. “Каждый народ имеет то правительство, которое он заслуживает”, - сколько раз каждый из нас многозначительно произносил эту такую привлекательную, так красиво упакованную неправду? Как же, сам Гегель!.. Покажите мне тот народ, который бы сам формировал это заслуживаемое им правительство, или имел бы к этому самое косвенное отношение…Любой народ чаще всего бывает оболванен жуликоватыми политиками и услужливыми и продажными средствами массовой информации, которые столь же часто преследуют свои корыстные интересы. А в довершение всего, некоторые представители демократической интеллигенции, которые должны были бы в силу своей образованности глубже понимать суть происходящих процессов и, формируя общественное мнение, воздействовать на них в нужном обществу направлении, во всех (в том числе и собственных) грехах обвиняют этот же несчастный народ, выносящий на своих плечах тяготы и невзгоды, щедро подаренные ему бездарными или преступными правителями… ”Как мы работаем, так мы и живём”,- пример ещё одного “красиво сделанного” ложного утверждения, очень часто употребляемого просвещёнными демократами. Не надо особой изощрённости ума, чтобы разгадать скрытое в нём жульничество: оно заключается в расширительном толковании местоимения “мы”. Огромное число людей в нашей стране работали (и работают) хорошо, инициативно, иногда даже классно. Очень часто наши специалисты уезжают за рубеж для того, чтобы реализовать своё желание работать в меру своих способностей, потому что им не давали этого делать те, кто нами руководит. Причём, чем более высокий пост занимает начальник, тем больше у него возможностей мешать нам хорошо работать. Резюмируя, можно сказать, что, если под словом “мы” понимать наше руководство, тех, кто осуществляет властные полномочия разного уровня, то вышеприведённое высказывание будет справедливо в том смысле, что как они работают, так мы и живём. Жаль только, что они-то живут не так, как работают, и не так, как мы… Понятно, что вред, который приносит всем нам один плохо работающий руководитель намного значительнее, чем может принести целый легион лодырей и пьяниц, безответственных и нерадивых. А сколько у нас бездарных и вороватых начальников?! Нами из рук вон плохо руководят, управляют, властвуют - поэтому мы так живём. Без сомнения, наш народ по своему потенциалу заслуживает лучшей доли, как, впрочем и любой другой, но этот - особенно, потому что живёт (так ему повезло) в такой несказанно богатой стране. Вот только с властями который уж год…

 

Опубликовано в «Независимой газете» 7 сентября 1999 года под названием «Как нами руководят, так мы и живём»